«Я, оперуполномоченный 2го отделения 2го отдела ГУГБ Белов Д. Е., - отмечалось в постановлении, - рассмотрев материалы на Александрова Павла Александровича 1866 года рождения, уроженца бывшей Петербургской губернии, беспартийного, работает юрисконсультом в сахаротресте, проживает в городе Москве, по улице Б. Дмитровке, в доме № 20, кв. 30.
Александров П. А. в течение продолжительного времени вплоть до Октябрьской революции 1917 г. состоял на ответственных постах у царского и Временного правительств и вел активную борьбу против рабочего класса и революционного движения.
В 1894 г. Александров работал судебным следователем 1-го участка Петербургского окружного суда.
С 12 декабря 1895 г. работал товарищем прокурора Митавского окружного суда, а затем переведен на ту же должность в Псковский окружной суд.
С 1897го по 1909 г. работал судебным следователем по важнейшим делам Окружного Петербургского Особого суда, а в 1916 г. работал судебным следователем по особо важным делам того же суда.
В начале 1917 года Александров П. А. состоял преподавателем техники производства расследования по шпионским делам на курсах по контрразведке при Главном управлении Генерального штаба.
В 1917 году при Временном правительстве... Александров был назначен в комиссию по проведению следствия над руководителями и организаторами партии большевиков В. И. Лениным и другими...»
Дальше в постановлении указывалось на то, что комиссия, в которой состоял Александров, сфабриковала следственные материалы о так называемом «шпионаже» Ленина и большевиков в пользу Германии. Александров же являлся одним из самых активных членов комиссии и инициатором допросов агентов царской охранки, контрразведчиков, провокаторов в большевистском и рабочем движении, которые, конечно же, давали показания, только угодные следствию и Керенскому, направлявшему это следствие. Лично Александровым, по мнению составителя постановления, было отдано распоряжение о задержании В. И. Ленина. В подтверждение своего вывода оперуполномоченный ГУГБ Белов привел выдержку из протокола допроса Александрова более чем четырнадцатилетней давности, вызванного в органы ОГПУ для объяснений по этому делу. «Задачей нашей комиссии, - показал 27 июля 1925 года бывший обвинитель Ленина, - являлось доказать государственную измену и шпионаж в пользу Германии со стороны руководителей партии большевиков... центральной и крупной фигурой следствия, конечно, был В. И. Ленин, привлеченный в качестве обвиняемого наряду с остальными большевиками по материалам дознания...»
Подоплека этой провокации вполне ясна. Временное правительство, чтобы объяснить неудачи на фронте, а главное, чтобы оправдаться во внутренних политических и экономических неурядицах и тем самым предотвратить нарастание революции, решило одним выстрелом убить двух зайцев, т. е. взвалить всю вину за все беды на «предателей»-большевиков и рассчитаться с потенциальными претендентами на власть в стране. Объяснимы и личные старания Керенского, завоевывавшего себе политические дивиденды и мостившего дорожку к диктаторству. Не был также обделен тщеславием подающий надежды юрист Александров. Ну а, как известно, непомерные корыстолюбие и амбиции чаще всего порождали провокации и преступления.
Выбор Керенским Александрова был не случаен. В 1917 году, вступив в партию эсеров, Керенский вспомнил, что именно Александров в ходе следствия по нашумевшему некогда делу Куроши оказал эсерам значительную услугу, отведя от них серьезные обвинения в покушении на сына известного адмирала.
Уместно напомнить вкратце суть этого дела.
Адмирал Куроши приобрел известность своей жестокостью при подавлении революционных выступлений военных моряков. Его «подвиги» были отмечены высочайшей милостью: он получил высший чин и был награжден орденом. Но вскоре его постигло несчастье. На даче адмирала неизвестные лица совершили покушение на его пятнадцатилетнего сына. Правда, все обошлось только огнестрельным ранением. О мести свидетельствовала записка, найденная на месте преступления, в которой сообщалось от имени социалистов-революционеров, что юный Куроши наказан за кровавые деяния отца.
Происшествие получило широкую огласку и обсуждалось в Государственной думе. Было принято решение произвести официальное расследование. Поручили его Александрову - следователю по особо важным делам, на счету которого уже имелось несколько раскрытых уголовных преступлений.
Александров испытывал немалые затруднения. Ему не представило большого труда установить, что сын Куроши инсценировал покушение, ранив себя сам, а записку «от эсеров» написал его товарищ. Но адмирал и его влиятельные друзья требовали... «покушения социалистов» и «законной расправы» над ними. Следователь испытал давление высоких инстанций, всевозможные предупреждения. Не исключено, что и эсеры беспокоили его, а их угрозы были более реальны. Не следует отрицать и того, что «прогрессивный юрист» мог разделять их взгляды. Как бы там ни было, но «правое дело адмирала Куроши» потерпело крах и получило нежелательную для истца огласку. Рискуя карьерой, Александров и не думал, что пройдет несколько лет и один из влиятельнейших эсеров Керенский в знак «благодарности» будет требовать от него того же, чего раньше желал адмирал Куроши, - фальсификации дела. На этот раз следователь не стал упрямиться, не стал говорить о чести, законе, праве. Он развил завидную активность, стремясь «добыть» компрометирующий и изобличающий большевиков материал. Об этом свидетельствуют многие факты. Например, в тот же день, когда Александров получил указание начать следствие, он приступил к допросу свидетелей, причем начал с вызова подставных лиц, никакого отношения ни к Ленину, ни к большевикам не имеющих. Протоколы допросов, а их набралось в течение непродолжительного времени около двухсот пятидесяти, составили 21 том.
Приведу выдержку из одного документа:
«ПРОТОКОЛ ОСМОТРА
1940 г. мая 11 - 14 дня военный прокурор Главной военной прокуратуры РККА Воронов на основании предложения прокурора Союза ССР тов. Панкратьева произвел осмотр «дела», возбужденного в 1917 г. Временным правительством против Владимира Ильича Ленина...
При осмотре оказалось:
«Дело» с наименованием «Предварительное следствие о вооруженном выступлении 3 - 5 июля в г. Петрограде против государственной власти...» Из всех собранных материалов по «делу» Ленина и друг [их] следует, что все следствие было сосредоточено у следователя по особо важным делам Петроградского окружного суда Александрова, который по этому «делу» проявлял исключительную инициативу всеми своими действиями, всячески старался искусственно создать обвинение против В. И. Ленина в шпионаже в пользу Германии».
Том № 1 содержал в себе «Предложение» прокурора Судебной палаты от 10 июля 1917 года, уполномочивавшее Александрова «приступить к следствию по делу вооруженного восстания 3 - 5 июля». Здесь же имелся протокол допроса прапорщика 16-го Сибирского стрелкового полка Ермоленко (известного как в охранном отделении, так и в контрразведке в качестве человека, удобного для использования в любой провокации), произведенного в тот же день Александровым. Александров в последующих своих показаниях, когда уже ему пришлось нести ответственность, утверждал, что не догадывался об истинной роли Ермоленко. В это трудно поверить, поскольку сам он не только пользовался услугами контрразведки, как при ведении дела Ульянова-Ленина, так и других дел, не только наводил там справки о подследственных и свидетелях, но и сам сотрудничал в контрразведке, ведя курс лекции на специальных курсах контрразведчиков. Более того, показания Ермоленко, который якобы видел, как Ленин «выходил из германской разведки», Александров положил в основу обвинения против большевиков.
Любопытен по своему содержанию том № 4. В нем подшито постановление следователя Александрова, датированное 21 июля 1917 года, о привлечении Ульянова-Ленина и других большевиков в качестве обвиняемых. Большевикам ставилось в вину то, что они, «состоя в русском подданстве, по предварительному между собою и другими лицами уговору в целях способствования находящимся в войне с Россией государствам во враждебных против нее действиях, вошли с агентами названных государств в соглашение - содействовать дезорганизации русской армии и тыла для ослабления боевой способности армии, для чего на полученные от этих государств денежные средства организовывали пропаганду среди населения и войск с призывом к немедленному отказу от военных против неприятеля действий, а также в тех же целях в период с 3 по 5 июля 1917 г. организовали в г. Петрограде вооруженное восстание против существующей в государстве верховной власти, сопровождавшееся целым рядом убийств, насилий и попытками к аресту некоторых членов правительства, последствием каковых действий явился отказ некоторых воинских частей от исполнения приказаний командного состава и самовольное оставление позиций, чем и способствовали успеху неприятельской армии...»
Том № 5 содержал показания 27 человек, а также сведение об официальном объявлении Александровым розыска Я. М. Свердлова. Следователь также подшил сюда приобщенные к делу вырезки из публикаций «Петроградской газеты», в которых «разоблачалось предательство большевиков», например статью «Многолетнее провокаторское поведение Ленина». Здесь же привлекает внимание протокол допроса товарища министра внутренних дел Белецкого. Тот изложил содержание очередного доноса Романа Малиновского, одного из видных деятелей большевистской партии, члена ЦК и руководителя думской фракции большевиков и вместе с тем тайного агента царской охранки. Так вот, этот двурушник, пользовавшийся особым доверием Владимира Ильича, отвергавшего любые подозрения по отношению к Малиновскому, доносил своим полицейским шефам, что «Ленин пользуется особым покровительством австрийского правительства».
Из 11 протоколов допросов, имевшихся в шестом томе, наиболее примечательны показания некоего Бурцева о провокаторской деятельности В. И. Ленина в России, которую ему якобы «приходилось наблюдать».
Первые 14 листов тома № 7 - материалы обыска на квартирах Луначарского и Троцкого. Затем идут протоколы допроса четырех человек и излагаются результаты обыска на квартире Ленина в доме Елизарова. Последний документ составлялся начальником отдела контрразведки, что является убедительным доказательством того, чьей помощью пользовался Александров. И - снова показания. Теперь уже 14 человек, в их числе журналиста Заславского. От допрашиваемых требовались сведения о шпионской деятельности Ленина. Сотый лист тома - это отдельное поручение Александрова, помеченное 28 июля 1917 года, следователю Киевского окружного суда о проверке в Киевском банке денежных сумм, возможно, поступавших на имя Ленина, а также об установлении фактов пребывания последнего в Киеве или его задержания полицией.
Чтобы придать «вес» следствию. Александров допросил таких свидетелей, как министр земледелия Чернов, редактор газеты «Рабочий дневник» Бенеш, министр труда Скобелев. Их показания - в томе № 10.
Ну а в следующем, 11м томе имеются записи повторного допроса «главного свидетеля» - прапорщика Ермоленко и одного из его «наставников» - начальника центрального отдела контрразведки при Главном управлении Генерального штаба Медведева. Последний «поделился сведениями об известных ему немецких шпионах - большевиках».
Том № 12 - тоже «солидный». В него вошли два допроса Плеханова (10 н 14 сентября 1917 г.), от которого требовались сведения о Ленине. То же самое должны были показать Муранов (редактор газеты «Правда») и Мартов, а также еще 9 человек.
13й же том изобличает не столько большевиков, сколько самого Александрова. Он полностью составлен из агентурного материала, в частности, включил в себя протокол допроса в контрразведке Романы Фирстенберг и списки «больных, пострадавших во время восстания большевиков».
Очередной том содержит копии телеграмм, присланных в разное время на имя Ленина и его сестры Марии, а также Коллонтай, различную переписку, протоколы допросов Уншлихта и еще 6 человек.
Материалы проверки Александровым операции Русско-английского и Азовского коммерческого банков составили основу пятнадцатого и шестнадцатого томов.
Разыскивая компрометирующие большевиков материалы, Александров дотошно изучает большевистскую прессу. Так, осмотр только одной газеты «Солдатская правда» занял 81 лист тома № 17. Сюда же были подшиты и копии кассовых отчетов «Правды».
Весьма насыщенным получился 18-й том. Процитирую выдержку из протокола осмотра этого, тома военным прокурором Главной военной прокуратуры РККА Вороновым: «Т. № 18, - отмечается в документе, - содержит: 1) допрос 22.VII.1917 г. Коллонтай; 2) постановление об аресте Коллонтай; 3) [постановление] об освобождении Коллонтай под залог; 4) допросы Захарова, Розанова, Рахья; 5) л [ист] д[ела] 41 - заявление 10.VII.1917 г. Троцкого Временному правительству о том, что декрет об аресте большевиков, Ленина и др[угих] должен касаться и его; 6) допрос 24. VII. 17 г. Троцкого следователем Сергиевским; 7) постановление 24.VII. 17 г. об аресте Троцкого; 8) постановление следователя Александрова от 4.1Х.17 г. об изменении меры пресечения в отношении Троцкого под залог в сумме 3 тысячи рублей, внесенный его сестрой 1; 9) допрос 24. VII - Раскольникова; 10) [допрос] -«- 24. VII. - Рошаль-Ильина; 11) [допрос] - «- 25. VII. - Луначарского; 12) постановление об аресте Луначарского; 13) допросы Сахарова; 14) [допросы] Суменсон; 15) постановление об аресте Суменсон».
Еще более показательным в отношении энергичной и суетливой работы Александрова явился 19-й том, который содержит протоколы допросов 46 (I) человек.
В 20-м томе после показаний Гальперина и 10 других обвиняемых и свидетелей подшито отдельное требование следователя Александрова, обязывавшее уголовную милицию разыскать Феликса Кона.
Процитирую протокол осмотра последнего, 21-го тома. В нем, по заключению военного прокурора Воронова, содержатся «допросы: 1) Коллонтай, Дана, Плющевского, Терехова, Кусовского, Коллонтай (отказалась давать показания), Стасовой Е. - о заседании ЦК 10.VI.1917 г.; Суриц, Степанковского, Шимановского, Богданова, Старинкевича, Заславского, Глобачева, Познер, Пятосицкого, генерала Алексеева, министра иностранных дел Милюкова, А. М. Пешкова-Горького; 2) постановление следователя Александрова о непредоставлении Окружному суду данных о сыске неразысканных Ульянова и друг[их]».
Александрова взяли под стражу 17 января 1939 года. Надо сказать, что это был не первый его арест. Впервые он арестовывался органами ВЧК в 1918 году. Но, видимо, не без вмешательства Ленина был освобожден. Приходилось давать ему соответствующие объяснения советским правоохранительным органам, как уже сообщалось, и в 1925 году. Но и тогда все обошлось для него благополучно. А вот в 1939-1940гг. следствие всерьез занялось его «делом». Объяснялось это новой вспышкой антисоветской и антиленинской кампании буржуазных политиканов, пытавшихся в который уже раз взвалить вину за осложнение международной обстановки на Советский Союз.
На первых допросах Александров показал, что активной борьбы против рабочего класса он не вел, подложный материал о шпионаже В. И. Ленина не фабриковал, а распоряжение о задержании его отдал на основании указания Керенского. Словом, какой-нибудь конкретной вины за собой он вроде бы и не видел. Когда же ему представили его показания, данные в 1925 году, а также сотворенное им более чем двадцатитомное дело по обвинению Ленина и других большевиков, которое, надо полагать, Александров считал погибшим в годы гражданской войны, царский следователь по особо важным делам (он был награжден орденами Святого Станислава 2-й и 3-й степени, медалью в память Александра III и Бухарским орденом Золотой Звезды 2-й степени) и оборотистый подручный Керенского вынужден был многое признать. Так, на допросе 13 марта 1939 года он согласился с тем, что принимал активное участие в следственной комиссии по делу Ленина.
Свою активность объяснял тем, что июльское выступление большевиков не вызвало у него сочувствия. К тому же примешались причины чисто психологического характера. Александров был раздражен вынужденным досрочным отзывом на службу из отпуска. Именно июльские события, испугавшие Временное правительство и заставившие его в спешном порядке искать выход из положения, прервали отпускное благостное времяпрепровождение Александрова. В состав следственной комиссии он был включен по распоряжению министра юстиции Скорятина (на то время). Александров назвал других членов комиссии: прокурора Судебной палаты Коринского, следователей Сергиевского, Бокитько и Сцепуру, участковых следователей Монсанского и Фриддрисберга. Через два дня на очередном допросе он признал, что постановление на арест Ленина составлял он, но его подписали все члены комиссии. Раскрыл также основную задачу, которую начальство ставило перед последней, - доказать государственную измену руководителей-большевиков и их шпионаж в пользу Германии. Были и другие показания: об экспертизе, доказывавшей непричастность к изданию газеты «Правда» германского капитала, о которой было не принято говорить; о недоверии к «главному свидетелю» Ермоленко, на что тоже закрывались глаза; о распоряжении Александрова осуществить насильственный привод Ленина... по приказанию прокурора.
9 августа 1939 года Александров пишет официальное заявление, в котором пытается облагородить свою активную услугу Временному правительству и лично Керенскому, совершенно по-иному представить собственную роль в готовившейся расправе над Лениным и большевиками. Получалось так, что в годы царской реакции он сочувствовал не только социалистам-революционерам, но и всем социал-демократам, в том числе и большевикам. Более того, некоторым из них оказывал помощь.
«Всего я проработал около 45 лет, из которых 23 года при царском режиме и 22 года при Советской власти, - писал Александров. - За всю свою судебную деятельность при царской власти я никаких политических дел не вел и никогда борьбы против рабочего класса не вел. Напротив того, оказывал услуги старым большевикам и политическим... гражданину] Бонч-Бруевичу (большевику с 45-л[етним] партстажем) и Ногину. В подтверждение этого прошу приобщить к следствию выданное мне гр[ажданином! Бонч-Бруевичем письменное официальное] удостоверение о том, что я «вырвал его и покойного Ногина из рук и преследования охранного отделения и помог им наперекор охранному отделению проживать в Ленинграде...» 2.
Александров в заявлении подтвердил показания, которые давал работникам ОГПУ, о своем участии в расследовании деятельности большевиков в июльских
событиях 1917 года. Однако настаивал на том, что дело вел объективно. При этом ссылался на «официальное письмо одного из главных обвиняемых покойного Наркома гр[ажданина] Луначарского, адресованное ВЦИКУ о предоставлении мне избирательных] прав». Признавая себя виновным в заинтересованной ретивости, с которой «со свойственным мне опытом приступил к следствию и собиранию доказательств, изобличающих большевиков в шпионаже», утверждал, что все улики проверял. «Главными моментам и уликами, - отмечалось в заявлении, - были выдвинуты дознанием три: участие германского капитала в издании газеты «Правда», получение денег от Германии Лениным с целью шпионажа и наличие базы для шпионажа - Стокгольм. Приняв эти улики, я проверил их и установил НЕОСНОВАТЕЛЬНОСТЬ ЭТИХ УЛИК. СЛЕДСТВИЕ УСТАНОВИЛО НЕОБОСНОВАННОСТЬ ОБВИНЕНИЯ (здесь и далее выделено мною. - Авт.)».
Далее Александров сообщает, что сделанные им окончательные выводы о надуманности дела позволили ему через два или полтора месяца составить постановление «об освобождении всех до одного обвиняемых». Этот факт, по мнению Александрова, служит убедительным доказательством его объективности, иначе он не позволил бы себе освободить обвиняемых до окончания следствия, подставив под удар обвинение и провалив тем самым задуманную Временным правительством компрометацию большевиков.
Труднее пришлось Александрову объяснять логику и «объективность» данного им указания разыскивать Ленина даже после того, как «все обвиняемые были освобождены под небольшой залог», ведь оно свидетельствовало о том, что и Временному правительству, и следствию был нужен ТОЛЬКО ЛЕНИН. «Когда прокурор палаты Коринский, - излагал свои оправдательные мотивы Александров, - пригласил меня и предложил мне арестовать Ленина, я отказался, так как в то время обвинение было опровергнуто. Он резко заявил мне: «Я вас заставлю». И действительно, спустя день-два я получил письменное предписание... Керенского с категорическим требованием об аресте. Я и этому подчинился не в полной мере, написав местной милиции лишь о «приводе», по телефону я переговорил с начальником милиции, (Моховая ул., местная), который предупредил меня, что исполнено это не будет. Это меня успокоило... В августе - точнее, в сентябре - 1917 г. я из комиссии по июльским событиям вышел...»
Объяснения Александрова показались военному прокурору Воронову не совсем убедительными, и он сделал такие выводы: Александров играл первостепенную роль в создании против В. И. Ленина провокационного «дела о государственной измене»; весь обвинительный материал Александров подбирал с особым усердием сам; при содействии контрразведки он выискивал «нужных и полезных» следствию лиц - провокаторов и агентов полицейской охранки; распоряжение о розыске и аресте В. И. Ленина было дано Александровым; вся переписка с контрразведкой Генерального штаба по «делу Ульянова-Ленина» велась лично им же. В мае 1940 года Воронов на основе этих выводов составил обвинительное заключение, в котором, в частности, отмечалось: «17го ноября 1939 года Наркомвнуделом СССР был арестован Александров Павел Александрович.
Расследованием по его делу было установлено, что Александров...летом 1917 года в г. Петрограде по личному поручению Керенского возглавлял следственную комиссию, которая при его руководящем участии создавала провокационное следственное дело против В. И. Ленина и большевиков по обвинению их в «государственной измене»...
Несмотря на то что назначенная по делу экспертиза доказала, что германский капитал не участвовал в издании газеты «Правда», и ряд допрошенных свидетелей доказали нелепость возведенных Александровым против В. И. Ленина обвинений, Александров все же без всяких оснований, положив в основу показания специально подставленных лиц, как-то: прапорщика Ермоленко, Алексинского, Мартова, начальника контрразведки Медведева, полковника Никитина, штабс-капитана Голенищева-Кутузова, генерал-майора Неслуховского, директора департамента полиции Белецкого, генерала Алексеева и др[угих1, 21.VII. 1917 года написал постановление о привлечении Ульянова-Ленина и др[угих] в качестве обвиняемых в шпионаже и государственной измене.
На основе этих добытых следственных «данных» большинство петроградских газет открыло наглую компрометацию В. И. Ленина и других руководителей партии большевиков. Это обстоятельство в достаточной степени подтверждено осмотром следственных «материалов», собранных Александровым по «делу» В. И. Ленина...».
Много разъясняется, когда внимательно знакомишься с материалами следствия. Приведу выдержку из одного документа:
«ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
1940 года июня 1-го дня военный прокурор Главной военной прокуратуры Красной Армии Воронов допросил в Бутырской тюрьме арестованного Александрова Павла Александровича, который показал:
Вопрос: Александров, вам понятно, в чем вас обвиняют?
Ответ: Да, хорошо понимаю.
Вопрос: В чем вы признаете себя виновным?
Ответ: Я признаю себя виновным в том, что, будучи при Временном правительстве в 1917 году следователем по особо важным делам, по распоряжению Временного правительства являлся одним из активных членов следственной комиссии по расследованию дела о шпионаже Ленина и других большевиков.
Вопрос: Ну что же, вы установили шпионаж?
Ответ: Нет, не установил. Наоборот, установил, что никакого шпионажа со стороны Ленина не имело места. Это было подтверждено произведенной мною экспертизой по делу, которая точно установила, что германский капитал в издании газеты «Правда» не участвовал.
Вопрос: А на основании каких же данных, Александров, вы 21 июля 1917 года написали постановление о привлечении Ленина и других к ответственности за шпионаж и государственную измену?
Ответ: Это постановление мною было написано на основании полученных материалов из контрразведки
Вопрос: А что за материалы были?
Ответ: Было много протоколов допросов, произведенных в контрразведке.
Вопрос: Вы верили им?
Ответ: Да, вначале верил, но потом стал перепроверять.
Вопрос: Александров, зачем вы говорите неправду? Из дела, которое вы вели против В. И. Ленина, осмотренного мною, видно, что к следствию вы приступили 10 июля и в этот же день допросили Ермоленко?
Ответ: Да, я признаю, что я в первый же день поручения мне следствия допросил прапорщика Ермоленко.
Вопрос: Почему вы начали следствие с Ермоленко?
Ответ: Потому что прокурор палаты Коринский заявил мне, что ко мне явится очень важный свидетель, которого мне нужно допросить как следует.
Вопрос: Кто это такой Ермоленко?
Ответ: Это, как я узнал позже, известный провокатор, но в 1917 году мне об этом известно не было.
Вопрос: Ну что же, этот Ермоленко дал вам ценные показания?
Ответ: Да, он дал мне подробные показания, изобличающие Ленина в шпионаже.
Вопрос: Вы поверили этим показаниям?
Ответ: Вначале да. но потом, когда проверил их, убедился, что эти показания ложные, данные им по чьей-то установке и ни в какой мере не находят себе подтверждения в добытых мною следственных материалах.
Вопрос: Непонятно, Александров. Вы говорите, что добыли данные, опровергающие шпионаж Ленина и других, а осмотром материалов вашего следствия по этому делу установлено, что вы проявили исключительную инициативу по этому делу, писали запросы о Ленине, старались его задержать, проверили все банки, собрали все в печати, что было против Ленина.
Ответ: Да, я признаю, что я старался установить все. что можно было в отношении шпионажа.
Вопрос: Вы давали распоряжение об аресте Ленина?
Ответ: Об аресте Ленина я распоряжения не давал, но я давал распоряжение о приводе Ленина для допроса на основании письменного предписания Керенского.
Вопрос: А почему вмешался в следствие Керенский?
Ответ: Мне прокурором палаты было предложено арестовать Ленина, но так как я считал, что данных о шпионаже добыто не было, я отказался от выполнения распоряжения прокурора палаты Коринского, который доложил об этом Керенскому, и последний письменно предложил подвергнуть Ленина аресту.
Вопрос: Вы выполнили приказание Керенского?
Ответ: Нет, не выполнил. Я считал, что дело провалилось, поэтому я немного схитрил, я дал распоряжение милиции о приводе Ленина для допроса.
Вопрос: Ну а если бы привели Ленина, вы что, не подвергли бы его аресту?
Ответ: Нет, я не арестовал бы, я доказал бы, что он не виноват.
Вопрос: Неправдоподобно, странно и даже наивно получается у вас, Александров. Вы написали постановление о привлечении Ленина к ответственности и аресте, получили распоряжение Керенского арестовать В. И. Ленина, а сейчас говорите, что вы не арестовали бы Ленина. Будьте откровенны, скажите, что вы показываете неправду. Вы усиленно старались найти Ленина, арестовать его.
Ответ: Я говорю правду, что я добыл данные, устанавливающие полную невиновность Ленина, поэтому я и не арестовал бы его.
Вопрос: Но, непонятно, вы во всех допросах старались особенно добыть данные о шпионаже В. И. Ленина.
Ответ: Да, признаю, что я был опытным следователем, старался вести следствие как можно лучше, так как задачей следственной комиссии являлось доказать государственную измену и шпионаж в пользу Германии со стороны руководителей большевиков, особенно со стороны Ленина.
Вопрос. Из ваших показаний следует, что вы и другие члены следственной комиссии старались создать искусственно обвинение Ленина и других и в основу обвинения клали показания специально подставных лиц вроде Ермоленко.
Ответ: Да, это так. Об этом я показывал еще в 1925 году в ОГПУ.
Вопрос: Вы в контрразведке работали?
Ответ: Никакой должности я в контрразведке не занимал, прикомандирован к ней не был, а лишь читал лекции о технике следственного производства. Но материалы, которые по делу Ленина мне поставляла контрразведка, я приобщал к делу.
Вопрос: Что вы имеете добавить, Александров?
Ответ: Я прошу записать, что. когда я добыл полные данные о невиновности Ленина, я доложил об этом прокурору палаты Коринскому, предложил ему прекратить дело. Коринский не согласился с прекращением дела. Я добился приема у министра юстиции Зарудного, доложил все дело, он держал его у себя 6 дней и после сказал мне. что надо его довести до конца, а они потом решат. Больше я ничего добавить не имею».
А что ж тут еще добавишь? Фальсификация есть фальсификация. И все же создается впечатление, что намерение Временного правительства «довести дело УльяноваЛенина до конца» кое-кем в наше время воспринимается как... указание через десятилетия. Возрождая различные «монархические союзы» и «дворянские общества», противники Советской власти и большевиков лезут из кожи вон, чтобы опорочить идеи Октября и в первую очередь В. И. Ленина. Надеюсь, приведенные выше материалы несколько умерят этот лжепатриотический пыл.
------------------
1 На допросах Александров, объясняя свое усердие в привлечении такого большого количества свидетелей и обвиняемых, говорил о том, что стремился к объективности. Но факты говорят о другом. Этим своим «маневром» он оказывал психологическое давление на Ленина, который в силу своей порядочности не мог спокойно относиться к тому, что изз-а него страдает много людей, и, как известно, уже был готов явиться на суд. В этом деле медвежью услугу оказал Ленину Троцкий. Своей добровольной сдачей «в руки закона», своим «благородным поступком» он. поднимая личный авторитет, унижал достоинство Ленина, вынуждал его поддаться на провокацию Временного правительства, главного постановщика этого «спектакля» Керенского и шустрого и беспринципного «подрежиссера» Александрова. Кстати. последний оправдывался впоследствии, что он не верил в виновность Ленина, но требовал его явки только лишь для соблюдения формальностей. После допроса он бы, дескать. отпустил и Ленина и других, что с остальными и сделал. Освобождение всех арестованных под залог лишний раз доказывает, что Временному правительству нужен был только Ленин для суда и расправы над ним. И это оно хотело сделать руками изворотливого следователя, сфальсифицировавшего дело «о шпионаже».
2 Так в документе.
Полковник юстиции
Н. Л. АНИСИМОВ
В Государственной Думе 21 марта прошел круглый стол «Оценка роли большевиков и их лидеров в мировой и российской истории». Предлагаем вниманию читателей портала «Православие и мир» текст прозвучавшего на круглом столе доклада доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института российской истории РАН, профессора Николо-Угрешской православной духовной семинарии Владимира Лаврова.
Партия безнравственности
«Мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем», — заявлено в знаменитой речи «Задачи Союзов Молодежи», произнесенной Лениным на III съезде Российского коммунистического союза молодежи в октябре 1920 года (Ленин. ПСС. Т. 41. С. 313). По Ленину, «нравственно» то, что служит строительству социализма и коммунизма. Поэтому для коммунистов было «нравственным» расстрелять и зарезать святых царственных страстотерпцев. Поэтому Ленин организовал государственный красный террор и создал сотни концлагерей уже в 1918 году, а Сталин организовал ГУЛАГ и голодомор…
Социальный расизм и геноцид
Исходя из марксистско-ленинской идеологии, компартия проводила политику социального расизма и геноцида – физического уничтожения предпринимателей и дворянства, старой русской интеллигенции и духовенства, трудовых крепких крестьян и казаков.
Если Гитлер проповедовал национальный расизм и геноцид, то Ленин и Сталин проповедовали социальный расизм и геноцид, то есть в обоих случаях – расизм и геноцид, миллионы ни в чем не виновных жертв, в обоих случаях преступления против человечности, не имеющие срока давности. Причем Гитлер уничтожал в основном не немцев, а Ленин и Сталин нанесли главный удар по русской нации. И от этого удара русские до сих пор не пришли в себя и придут ли?
Ведь уничтожением трудового крестьянства в результате насильственной коллективизации Сталин перешиб хребет русскому народу. Поэтому социальный расизм коммунистов означал и антирусский расизм. А если русские не придут в себя, то их место займут другие и Россия перестанет существовать.
Изменник Родины
Ленин многократно призывал к «поражению царской монархии и ее войск» в Первую мировую войну, звал к «превращению национальной войны в гражданскую войну» (См.: Ленин. ПСС. Т.26. С.108-109, 6; Ленинский сборник. Т. 2. С. 195).
Ленинским указаниям следовала большевистская фракция Государственной Думы, предательски проголосовав против выделения денег на оборону во время немецкой агрессии. А сам Ленин сотрудничал с преступным руководством кайзеровской Германии и получал деньги от немцев на совершение большевистского переворота; об этом сохранились документы как в Германии, так и в Москве в бывшем Центральном партархиве (РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 226). Поэтому в июле 1917 года был выдан законный ордер на арест Ленина по обвинению в государственной измене. Если использовать сегодняшнюю терминологию, то Ленин – иностранный агент.
Совершив Октябрьский государственный переворот, разогнав первый полноценный парламент России – Всероссийское Учредительное Собрание и заключив прогерманский Брестский мир, Ленин нанес военное поражение России в Первой мировой войне и развязал самую страшную Гражданскую войну. Поэтому 27 июня 2012 года президент России, выступая в Совете Федерации, имел все основания констатировать, что проигрыш России есть результат национального предательства ленинского правительства.
Более того, если в Первую мировую погиб примерно 1 миллион наших соотечественников, то в Гражданскую – от 12 до 15 миллионов человек, а голод, спровоцированный Гражданской войной, унес еще не менее 3-5 миллионов, то есть только Ленин виновен в гибели 15-20 миллионов граждан России… А если добавить убиенных по вине Сталина, то и Гитлер будет превзойден двумя коммунистическими монстрами.
Например, только во время голода 1932-1933 годов, организованного Сталиным и другими руководителями компартии, погибло около 8 миллионов человек… Как справедливо признал премьер-министр России 30 октября 2012 года, «Сталин вел войну с собственным народом».
При этом возникает вопрос, что это за государство такое, в котором национальное предательство и война с народом до сих пор не получили государственной юридической оценки, официально не признаны преступлениями? В таком государстве может произойти все что угодно, вплоть до страшных рецидивов сталинщины и КПРФовского реванша с лево-демагогическими лозунгами.
Красный антихрист
Святой патриарх Тихон еще 1 января 1918 года в Храме Христа Спасителя предупредил, что происходящее социалистическое строительство подобно строительству Вавилонской башни и закончится таким же крахом. «Вышний посмеется планам нашим и разрушит советы наши… Церковь осуждает такое строительство, и мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет», — таковы пророческие слова святого патриарха.
А в Послании от 1 февраля 1918 года по старому стилю патриарх говорил о большевиках во главе с Лениным: «То, что творите вы, не только жестокое дело: это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властью, данной нам от Бога запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас…»
Не послушалась Россия святого, мудрого и образованного патриарха, а пошла за красным антихристом — в результате утопическая и богоборческая башня Вавилонская развалилась, и страна у разбитого корыта. Во многом потеряли ХХ век, а можем и ХХI –й потерять, продолжая поклоняться Ленину и его последователям. И закончится тем же – неконкурентоспособностью экономики, кровью и очередным развалом страны.
Причем особо следует сказать о таком преступлении коммунистического режима, как убийство святых царственных страстотерпцев. Не с полковником Николаем Романовым расправились коммунисты. Ведь Белые армии не собирались восстанавливать монархию, и царская семья не представляла ни какой угрозы советской власти. Коммунисты расправлялись с тысячелетней православной великой Россией, символом которой являлась царская семья. Именно такую историческую Россию возненавидел и уничтожал воинствующий атеист Ленин.
Не стрелочники из Екатеринбурга, а Ленин и Свердлов несут главную ответственность за преступление такого масштаба, как цареубийство, детоубийство. Высший орган советской власти (ВЦИК во главе со Свердловым) и ленинское правительство одобрили и покрыли злодеяние в Екатеринбурге, то есть соучаствовали в этом преступлении, и потому Ленин и Свердлов являются уголовными преступниками. За это Господь вскоре свел Яшку в могилу, а Ильича поразил безумием и слабоумием.
Пока красные антихристы остаются в сакральном месте, в самом сердце России – на Красной площади, – не может быть ни духовно-нравственного, ни связанного с ним экономического возрождения России. Пока государством юридически не осуждены преступления Ленина, Сталина и их партии, до тех пор преступное прошлое подобно раковой опухоли будет разъедать и разлагать Россию… и может разложить…
Для русских православных верующих сохранение ленинского идола на Красной площади есть осквернение святыни и кощунство над тысячелетней православной Россией.
Несистемная партия
Политологи много пишут, что компартия стала системной и является одним из ответвлений кремлевской партии власти, а ее лидер щедро прикормлен и послушен. Наивные, не знающие историю люди. Коммунистический лидер не свободен от марксистско-ленинской идеологии, отрицающей и ненавидящей демократию, парламентаризм, политические свободы и частную собственность. Он не свободен от озлобленных и агрессивных членов собственной партии, от уличных молодчиков вроде Удальцова и Анпилова. А как историк свидетельствую: не было века, в котором не происходили бы крупные события, повороты и испытания. Не будет таким и ХХI век. И на очередном историческом повороте партия Ленина не может не поддаться искушению снова захватить и узурпировать власть, снова воздвигнуть Вавилонскую башню…
Парламентская комиссия
В связи со всем сказанным считаю необходимым создать Общественно-государственную (парламентскую) комиссию по расследованию деятельности Ленина и изучению вопросов, связанных с расправой над императором Николаем II и его семьей. Необходимо выработать законопроекты: о ликвидации коммунистического некрополя на Красной площади; о возвращении золотого герба России на Кремлевские башни (президент Российской Федерации не должен работать под коммунистическими символами СССР, если он президент России).
Следует подготовить законопроекты: о возвращении исторических (первоначальных) названий городам и улицам вместо коммунистических; о возведении на месте языческого мавзолея — Храма новомучеников и исповедников, в земле Российской просиявших.
Необходимо провести криминалистическую экспертизу подписи императора Николая II под так называемым отречением; эту важнейшую экспертизу предпочла не провести известная правительственная комиссия во главе с Немцовым. Если подпись окажется подделанной, то и само отречение – подделка!
Поразительно, но в комиссии Немцова Церкви предоставили только одно место, а историков Института российской истории РАН не пригласили вовсе. Сам же Немцов не является ни криминалистом, ни историком, а историческую часть деятельности комиссии вел прокурор-криминалист Соловьев, тоже не являющийся профессиональным исследователем-историком. В результате получили то, что получили – недоверие Русской Православной Церкви к результатам деятельности немцовской комиссии.
Поэтому ядро новой комиссии следует сформировать из профессионалов, а не должностных лиц; ее деятельность должна стать прозрачной, а Церковь должна получить достойное представительство хотя бы потому, что расследованию подлежат вопросы, связанные с судьбой святых.
Наконец, парламентской комиссии следует подготовить Историко-юридический государственный акт о преступлениях против человечности, совершенных в СССР по вине руководителей ленинской партии. Принятие такого Акта может оставить прошлое в прошлом, стать отправной точкой в долгожданном возрождении России.
И последнее, необходимо выступить с предложением по внесению изменения в Конституцию РФ. Россия должна стать правоприемницей не только коммунистического СССР, но всей тысячелетней России: и Древней Руси, и Московского царства, и Российской Империи, и Российской Демократической Федеративной Республики, законно провозглашенной Учредительным Собранием, и СССР.
Пора сделать духовно-нравственный выбор: чьи мы наследники и продолжатели – Святой Руси или кровавых богоборцев?
Весной 1921 года коммунистический режим в России балансировал на грани краха. Страну охватила крестьянская война, на заводах бастовали рабочие, а потом восстали и кронштадтские моряки - самая надежная опора партии Ленина с 1917 года. Почему массовые протесты 1921 года не привели к новой революции? Могли ли восставшим матросам помочь белые и другие эмигранты? Была ли в России неизбежна большевистская диктатура и сталинский тоталитаризм или существовали альтернативные варианты выхода из Гражданской войны? Об этом рассказал кандидат исторических наук, доцент исторического факультета .
Крестьяне против Ленина
«Лента.ру»: В начале 1921 года большевики могли торжествовать - война с Польшей закончена, Колчак и Врангель разгромлены. И тут внезапно почти одновременно по всей стране вспыхнули многочисленные антисоветские крестьянские выступления, а потом еще и Кронштадтское восстание. Почему большевистский режим вдруг зашатался именно в тот момент?
У нас до сих пор господствует не совсем верное представление о Гражданской войне. Ее часто изображают исключительно как противоборство между красными и белыми армиями. На самом деле в Гражданскую войну важную роль играли многочисленные повстанческие движения, прежде всего крестьянские.
То есть в России тогда полыхала еще и всеобщая крестьянская война?
Конечно. Крестьянская война стала неотъемлемым аспектом Великой российской революции. Она началась еще в 1917 году и в разных формах происходила в тылах белых и красных армий во время широкомасштабных фронтовых столкновений между ними в 1918–1920 годах. Но тогда развертывание повстанческого движения сдерживалось опасениями, что оно может невольно сыграть на руку одной из основных сторон конфликта.
И когда в конце 1920 года основные силы белых были разбиты, крестьяне уже могли не опасаться, что их борьбой с большевистской властью воспользуются ее противники?
Разумеется. В конце 1920-го - начале 1921 года, после разгрома белой контрреволюции, их уже ничто не удерживало от массового вооруженного протеста против красной диктатуры с ее продразверсткой, которая воспринималась как ограбление деревни. Это первый фактор.
Во-вторых, после завершения активной фазы Гражданской войны крестьяне и рабочие надеялись на смягчение экономической политики большевиков. Они безмерно устали от «военного коммунизма» , от жесткого давления на деревню, милитаризации труда, постоянных проблем со снабжением в условиях запрета торговли. Но все оказалось ровно наоборот - вместо того чтобы дать людям передышку, большевики стали еще больше закручивать гайки «военного коммунизма». В конечном итоге все это вызывало массовое недовольство, которое выражалось как в росте протестного движения, так и в усилении вооруженного сопротивления.
Это сопротивление было массовым или принимало характер локальных очагов?
К началу 1921 года крупные повстанческие соединения действовали повсеместно. Ими были охвачены Сибирь, Поволжье, Украина, Дон, Кубань и многие другие территории. Только в Тамбовской губернии действовала 50-тысячная армия под командованием . Эти восстания еще больше усугубляли социально-экономический кризис в стране и затрудняли снабжение крупных городов.
Вскоре и там начались волнения рабочих, недовольных сокращением пайков, прикреплением к заводам, запрещением свободного товарообмена с крестьянами (на въездах в города стояли особые заградительные отряды). Особенно критическими для властей были массовые выступления рабочих в Петрограде в феврале 1921 года. Смычка крестьянского сопротивления и рабочих протестов была вполне способна снести большевистский режим.
Коммунистическая власть к тому времени почти утратила свою опору в деревне, а теперь теряла контроль и над городами. Возникла взрывоопасная ситуация, когда одновременно сочетались несколько кризисов: продовольственный, топливный и транспортный. К тому же во время февральских волнений 1921 года рабочие выдвигали не только экономические, но и политические требования демократического характера.
Мятежные матросы
И на этом фоне вспыхнуло восстание в Кронштадте.
Да, это было стихийное выступление. Оно самым непосредственным образом оказалось связанным с рабочими протестами в Петрограде в феврале 1921 года, о чем прямо говорилось в чекистских сводках. Кронштадтские матросы и раньше очень болезненно реагировали на бедственное положение крестьянства - они постоянно поддерживали связь со своими деревенскими родственниками и знали о происходящем в деревне. Но ситуацию резко обострило известие о массовых забастовках петроградских рабочих, о которых большевистская власть всячески пыталась умолчать. Поэтому моряки Кронштадта решили выступить в поддержку петроградского пролетариата.
Надо сказать, что ничего необычного для того времени в этом не было - в Красной армии тоже зрело недовольство политикой большевиков. И тому масса примеров - восстание комдива Александра Сапожкова в 1920 году в Поволжье или восстание комбрига Григория Маслакова в 1921 году, перешедшего на сторону махновцев, а также другие менее известные протестные выступления в войсках.
Но чем в 1921 году оказались недовольны матросы Балтийского флота, которые еще с лета 1917 года считались самой надежной опорой большевиков?
Это правда - кронштадтские матросы не только помогли Ленину и его партии прийти к власти в октябре 1917 года, но и активно участвовали в разгоне Учредительного собрания. Не зря Троцкий тогда назвал их «красой и гордостью русской революции».
Но к весне 1921 года и они разочаровались в большевиках. Кронштадтцы обвиняли их в предательстве идеалов Октябрьской революции, отступлении от своих первоначальных лозунгов, в узурпации власти и установлении комиссародержавия.
Что это такое?
Этим словом восставшие матросы Кронштадта именовали новую большевистскую бюрократию, заменившую собой прежнюю элиту: чекистов, комиссаров, разного рода управленцев. Поэтому главным требованием кронштадтцев было возвращение революции к ее октябрьским истокам. Костяком восставших стали команды линкоров «Петропавловск» и «Севастополь» - старослужащие моряки, которые активно участвовали в событиях 1917 года.
Это правда, что некоторые большевики сочувствовали восставшим матросам и даже были готовы их поддержать?
Если говорить о кронштадтских большевиках, то это так. На момент восстания кронштадтская партийная организация пребывала в глубоком кризисе. Он стал следствием кризиса и брожения во всей большевистской партии, где тоже распространялось разочарование и недовольство. Около 40 процентов кронштадтцев покинуло ее непосредственно перед восстанием, а после его начала из двух с половиной тысяч членов партии свыше 900 человек вышли из нее и примкнули к повстанцам.
На X съезде РКП(б), проходившем параллельно с этими событиями, называли такие цифры: примерно 30 процентов кронштадтской парторганизации поддержали мятежников, другие 30 процентов выступили против них и около 40 процентов сохранили нейтралитет. После подавления восстания членов Временного бюро РКП(б), созданного теми, кто не вышел из партии, но не стал активно бороться с повстанцами, арестовали и расстреляли.
«Оборона есть смерть вооруженного восстания»
Нашлись ли сочувствующие требованиям кронштадтских матросов в руководстве партии большевиков?
Нет, таких не было. Тогда в большевистской верхушке шла ожесточенная внутренняя борьба: дискуссия о профсоюзах , противостояние различных группировок. Фракции «рабочей оппозиции» и «демократического централизма» резко критиковали авторитарно-бюрократический курс партийного руководства, но сразу же сплотились вокруг него во время Кронштадтского восстания. Сохранение однопартийной диктатуры большевиков для всех них было важнее внутренних противоречий.
Недаром представители всех оппозиционных группировок вошли в состав сводного отряда делегатов X съезда РКП (б), участвовавшего в штурме Кронштадта. Хотя на самом съезде некоторые выступающие указывали на связь политического кризиса с неправильной партийной политикой. Например, лидер «рабочей оппозиции» Александр Шляпников прямо заявлял, что «причины недовольства ведут к Кремлю».
Почему восставшие не взорвали лед перед Кронштадтом, чтобы затруднить его штурм?
Трудно сказать, насколько технически это вообще было реально. Самый мощный ледокол Балтийского флота «Ермак» в это время находился в Петрограде. Вероятно, помогли бы фугасы, но из-за всеобщей неразберихи такой возможностью повстанцы не воспользовались. Лед был частично взорван только вокруг одного из фортов, но это не помешало его захвату при штурме.
Но почему восставшие вообще вели себя так пассивно?
Это правда - кронштадтские моряки совсем не использовали наступательную тактику. А ведь, по выражению Ленина, «оборона есть смерть вооруженного восстания». Но этому есть свое объяснение. Когда кронштадтцы принимали свою знаменитую резолюцию с требованиями свободных выборов в Советы и возращения к подлинным идеалам русской революции, они никак не предполагали, что их выступление закончится ожесточенным кровопролитием.
Неужели кронштадтские моряки всерьез надеялись, что Ленин станет с ними договариваться?
Да, первоначально кронштадтцы действительно надеялись на мирное разрешение конфликта, поскольку не выдвигали никаких требований, шедших вразрез с официальными декларациями о власти Советов и защите интересов трудящихся. Был расчет, что под давлением снизу большевистское руководство согласится на переговоры и какой-то компромисс. Кстати, немало большевиков думали аналогичным образом. Известный революционер Виктор Кибальчич (Виктор Серж), живший тогда в Петрограде и работавший в аппарате Коминтерна, позднее оставил об этом интересные воспоминания.
Он писал, что, когда Ленин и Троцкий официально объявили Кронштадтское восстание результатом заговора французских спецслужб и белых генералов, мало кто из большевиков в это поверил. Все понимали, что на самом деле причиной мятежа стали не интриги западных шпионов и козни контрреволюции, а отчаянное недовольство матросов и рабочих. Поэтому безжалостное подавление восстания и последующие жестокие репрессии в отношении его участников, когда расстреляли более двух тысяч человек, у многих рядовых большевиков вызвали горечь и потрясение.
Кронштадтский лед
Я читал, что генерал Врангель пытался через Финляндию вступить в контакт с восставшими кронштадтцами и даже предлагал отправить им в помощь донских казаков, расквартированных на острове Лемнос.
Деятели белой эмиграции делали подобные заявления, но кронштадтцы категорически отвергали любые попытки политических переговоров с силами контрреволюции. Для них это было немыслимо, и даже кронштадтским морякам казались слишком правыми. Когда находившийся в эмиграции лидер партии эсеров Виктор Чернов предложил им свою помощь, повстанцы от его услуг вежливо отказались.
Надо понимать, что восставшие не считали себя противниками советской власти. Наоборот, они выдвинули лозунг «Власть Советам, а не партиям!» Иногда его ошибочно трактуют как призыв к «Советам без », но такой формулировки не было. В 1951 году меньшевик Рафаил Абрамович, размышляя о тех событиях в эмигрантском журнале «Социалистический вестник», охарактеризовал их так: «Это было восстание против большевистской диктатуры самой части большевизма». Кронштадтские моряки утверждали, что боролись за настоящую власть Советов, но против большевистского комиссародержавия.
В сериале «Троцкий» есть эпизод, когда он после подавления восстания приезжает в Кронштадт и растерянно бродит среди трупов. Это правда, что потом Троцкий устроил там военный парад в честь победы над восставшими моряками?
В Кронштадт Троцкий не приезжал. Военный парад участников подавления Кронштадтского восстания он принимал 3 апреля 1921 года в Москве. Но там Лев Давидович, всегда склонный к долгим и зажигательным выступлениям, произнес очень короткую речь, отделавшись дежурными фразами. На самом деле он понимал, что праздновать нечего - ведь большевики перестреляли своих.
Фрагмент сериала «Троцкий». В титрах фильма датой начала Кронштадтского восстания ошибочно указан 1918-й, а не 1921 год
Кино1ТВ: сериалы и фильмы HD / YouTube
Впоследствии, уже оказавшись в оппозиции, а затем и в эмиграции, Троцкий стремился всячески приуменьшить свою роль в подавлении Кронштадтского восстания. Иногда в ответ на упреки прямо отрицал свою причастность к этому. На самом деле знаменитый бронепоезд Предреввоенсовета находился недалеко от Петрограда, и он лично участвовал в координировании военных операций Красной армии.
Кто непосредственно руководил штурмом Кронштадта?
Тухачевский был печально известен своей склонностью к применению химического оружия. Я читал, что и кронштадтских моряков тоже собирались травить газами, как позднее тамбовских крестьян.
Да, планировалось атаковать главные мятежные линкоры «удушливыми газами и ядовитыми снарядами», но выполнить этот приказ Тухачевского не успели. Троцкий поставил перед Тухачевским задачу немедленно взять Кронштадт, используя для этого все возможные силы и средства. Такая спешка вполне объяснима. Во-первых, вскоре ожидалось вскрытие льда в Финском заливе, и тогда Кронштадт стал бы совсем неприступен.
Во-вторых, большевистское руководство отлично понимало, что промедление в Кронштадте может привести к осложнению ситуации в бастующем Петрограде. Поэтому для Ленина и Троцкого без скорейшего подавления Кронштадтского восстания было трудно удержать контроль над Петроградом и всей страной. Если вооруженное восстание на флоте соединилось бы с городским рабочим протестом, то, как я уже говорил, большевистская диктатура в 1921 году вполне могла рухнуть.
30 августа 1918 года в Москве террористка Фанни Каплан стреляла в лидера русской революции Владимира Ленина. Это покушение за последние сто лет обросло таким множеством домыслов и мифов, что может претендовать на звание одного из самых запутанных политических дел в советской истории.
Любители пикантных подробностей при рассказе о террористическом акте почему-то вспоминают о знакомстве Каплан с братом советского лидера Дмитрием Ульяновым, хотя даже если их отношения имели романтический подтекст, никакого влияния на решение убить Ильича они не оказали. Фанаты конспирологии в духе Николая Старикова будут упорно искать масштабный заговор с потенциальным зарубежным следом. А журналисты и публицисты, довольные разнообразием теорий, с удовольствием подчеркнут, что покушение на Ленина до сих пор остаётся «тёмной и загадочной» страницей истории.
Разобравшись в пяти основных заблуждениях, которые чаще всего всплывают при обсуждении данного сюжета, приходим к выводу, что на сегодняшний день никаких принципиальных тайн в нём и не осталось.
Заблуждение первое. Каплан не стреляла в Ленина
Эта альтернативная гипотеза является самой популярной в массовой публицистике. Она полностью переворачивает наш взгляд на покушение и заставляет посмотреть на Фанни Каплан как на случайную жертву обстоятельств. Версия была обоснована в эмигрантской литературе и затем получила распространение в перестроечной и современной прессе. Наиболее частым аргументом в ней является факт весьма плохого зрения террористки. Действительно, как может почти слепая женщина метко выстрелить в другого человека?
Фанни Каплан приобщилась к террору ещё в годы первой русской революции. Молодая еврейская девушка попала в поле зрения полиции в 1906 году из-за случайного взрыва самодельной бомбы, которую она вместе со своим товарищем Виктором Гарским хранила в гостиничном номере в Киеве. Паспорт на имя Каплан, кстати, был фальшивым, но именно с этим именем девушка была отправлена на Нерчинскую каторгу. Во время взрыва она получила травму и в итоге, уже в Сибири спустя три года, полностью ослепла.
Тюремный снимок Фанни Каплан в Чите. Фото 1907 года
Заезжавший на каторгу врач установил, что зрачки ослепшей всё-таки реагируют на свет и лечение возможно. Зрение вернулось к Каплан благодаря усилиям местных докторов, а после революции она прошла дополнительный курс лечения в харьковской глазной клинике. Согласно свидетельству эсера Петра Соколова, летом 1918 года Фанни Каплан весьма неплохо стреляла: во время упражнений она попала в цель 14 раз из 15 возможных. Таким образом, фактов о плохом зрении Каплан в последний год её жизни нет.
Амнистия в 1917 году освободила революционерку. Благодаря знакомству на каторге с Марией Спиридоновой и другими эсерами её взгляды окончательно определились в русле этой партии. Напомним, что партия социалистов-революционеров не единожды практиковала индивидуальный террор, идейные основы которого можно найти ещё в народническом движении. Резкое неприятие большевистской политики на фоне эсеровской традиции привели Каплан к очевидной идее – убить Ленина.
Ситуация осложнялась тем, что после 1917 года сторонники террора не составляли большинства в руководстве партии эсеров. (Здесь и далее речь идёт о правых эсерах.) Тем не менее партия могла разрешить индивидуальный акт, который при этом должен совершаться не от лица партии, да и вообще террористу нельзя было заявлять о своей партийной принадлежности. Именно такое разрешение Каплан получила от члена ЦК партии Дмитрия Донского в конце августа 1918 года.
Инсценировка покушения на Ленина. Следственное фото
30 августа у завода Михельсона Владимир Ленин, выходя после митинга в окружении толпы, был дважды ранен стрелявшей Фанни Каплан. Практически сразу же она была задержана и под следствием придерживалась принятой у эсеров позиции относительно индивидуального акта:
« Стреляла в Ленина я потому, что считала его предателем революции, и дальнейшее его существование подрывало веру в социализм. <…> Я считаю себя социалисткой, сейчас ни к какой партии себя не отношу. <…> К какой социалистической группе принадлежу сейчас, не считаю нужным сказать».
Быть может, находясь в толпе, стреляла в итоге не она? Когда сторонники подобного мнения ссылаются на допрошенных, которые непосредственно не видели стрелявшую, они забывают, что из 17 свидетельств мы имеем 7 показаний, где говорится о стрелявшей женщине. Некоторые из них и вовсе не оставляют сомнений, что стрелявшая и задержанная женщина – это одно лицо. Рабочий Семён Титов показывал:
« Когда тов. Ленин приехал на митинг, то женщина, которая стреляла в тов. Ленина, пришла на завод Михельсона минут на пять позже тов. Ленина и стала рядом со мной и приблизительно минут десять очень строго следила за тов. Лениным… <…> Но когда товарищ Ленин стал браться рукой за ручку автомобиля, в это время женщина, за которой я следил, присела и начала стрелять. Тогда публика рассыпалась во все стороны. Я тоже отбежал в сторону, начал следить за ней, куда она побежит. В это время какой-то господин подбежал к ней, вышиб у ней револьвер и начал поднимать тов. Ленина, и она отошла шагов на десять, и мы её сейчас же задержали и повели её в Замоскворецкий военный комиссариат».
Заблуждение второе. Для выстрела использовались отравленные пули
Летом 1922 года состоялся судебный процесс над лидерами правых эсеров. Среди множества обвинений им вменялась причастность к покушению на Ленина. По официальной версии советских властей, некоторые члены эсеровской партии непосредственно помогали Каплан организовать теракт. В этом признались Григорий Семёнов и Лидия Коноплёва, упомянув, в частности, пули, отравленные ядом кураре. По их словам, яд не подействовал, потому что при высокой температуре во время выстрела он теряет свойства.
Следствие 1918 года факта отравления не установило. Пули, правда, были надрезаны, но сделано это было в кустарных условиях, так что должного разрывного эффекта не последовало. Ленину вообще повезло: две раны не задели жизненно важных органов, и уже в середине сентября, встав на ноги, он попросил врачей не беспокоить его лишний раз звонками и вопросами.
В.Н. Пчёлин «Покушение на В.И. Ленина в 1918 г.» (1920-е гг.)
На судебном процессе спустя четыре года профессор Щербачёв дал заключение, что яд кураре не перестаёт действовать даже при температуре выше 100 градусов по Цельсию. Кроме этого, никаких осложнений состояния Ленина, которые могли бы говорить об отравлении, просто не обнаружилось. Впрочем, образ коварных эсеров, закладывающих в пули яд, был настолько красив, что мимо него не смогла пройти официальная советская пропаганда. Заблуждение об отравленных пулях попадается в публицистике и по сей день.
Заблуждение третье. Покушение было организовано партией эсеров
В мировой истории практически каждое покушение на политического деятеля сопровождалось версиями о том, что его осуществила какая-то политическая организация. Этот сюжет не стал исключением.
Свидетельства Семёнова и Коноплёвой идеально подходили к идеологической схеме, которая была заложена ещё в обращении ВЦИК, опубликованном на следующий день после покушения. В нём председатель ВЦИК Яков Свердлов утверждал: «Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов». Очевидная выгода подобных признаний для разгромного процесса 1922 года заставляет обратить внимание на личности их авторов.
Фанни Каплан. Этюд к картине В.Н. Пчёлина «Покушение на В.И. Ленина в 1918 г.»Семёнов и Коноплёва осенью 1918 года были арестованы, но ни о какой причастности к покушению Каплан речи тогда не шло. Спустя несколько месяцев их освободили, и, как справедливо отмечают исследователи, с этого времени началось их сотрудничество с ВЧК. В 1921 году оба вступили в ряды РКП(б).
Вскоре Семёнов опубликовал отдельной брошюрой обличительные материалы о террористической деятельности эсеров после Октябрьской революции, а Коноплёва письменно их подтвердила. Их показания на процессе против эсеров содержали ряд нестыковок, не говоря уже об отравленных пулях и других явно выдуманных фактах. В связи с этим доверять их прямым утверждениям следует весьма осторожно – где в них правда, а где вымысел, разобраться нелегко.
Против версии об ответственности эсеров за покушение говорит множество случаев, когда ЦК партии после революции прямо высказывался против тактики террора, считая, что убийство Ленина или Троцкого обрушит на них ярость рабочего класса. Разрешение индивидуального акта, данное Каплан Донским, формально не противоречило политике партии, но даже это решение было принято им лично и вряд ли получило бы коллективное одобрение. Например, эсер Борис Бабин-Корень, по свидетельству жены, считал, что Донской должен был бы доложить ЦК о намерении Каплан, установить за ней слежку и по возможности изолировать.
Владимир Ленин. Этюд к картине В.Н. Пчёлина «Покушение на В.И. Ленина в 1918 г.»
Даже если сам Донской с симпатией относился к террористическим идеям и решил на свой страх и риск подтолкнуть Каплан к реализации покушения, границы его ответственности за события 30 августа 1918 года остаются туманными. С одной стороны, имеются факты, что он приказал Семёнову оказать помощь Каплан, но каковы должны быть размеры этой помощи, Семёнов мог понимать по-своему. С другой – Донской на процессе против эсеров показывал, что даже сделал Семёнову выговор за выдачу Каплан револьвера.
В мелких подробностях предыстории покушения исследователям предстоит разбираться ещё очень долго. Но можно утверждать наверняка, что партия правых эсеров не планировала и не санкционировала убийство Ленина.
Заблуждение четвёртое. В покушении можно найти «кремлёвский след»
Предположение о том, что реальными организаторами покушения были ближайшие соратники Ленина, идёт бок-о-бок с заблуждением о непричастности Каплан. Если Фанни Каплан не стреляла и является невинной жертвой, то кто же мог желать смерти Ленина? Его возможные наследники – например, Яков Свердлов.
Формальный глава Советского государства в первые же часы после покушения обвинил в нём эсеров и заграницу, а сам через несколько дней санкционировал смертный приговор Каплан и предлагал кадровые перестановки в руководстве страны. Сотрудничество с ВЧК Семёнова и Коноплёвой вписывается в эту картину: становится ясно, почему сознавшихся участников покушения на Ленина не привели к ответственности – потому что они уже тогда работали на Дзержинского, который, в свою очередь, помогал Свердлову. Правда, нет данных о том, что эти двое эсеров стали сотрудничать с чекистами до своего ареста осенью 1918 года, но всегда можно додумать и обратное.
Браунинг № 50489. Этюд к картине В.Н. Пчёлина «Покушение на В.И. Ленина в 1918 г.»
Складная концепция «кремлёвского заговора» против Ленина строится исключительно на домыслах. Заметим, что она появилась уже в поздней эмигрантской литературе, когда сменилось несколько поколений людей. Это не случайно, поскольку современникам революционной эпохи такая версия показалась бы неправдоподобной. После формирования сталинской системы управления и представления о том, что советский режим – режим единоличной власти вождя, нам сложно понять, что партия большевиков во время революции действовала как коллектив.
Передел власти в 1918 году был просто не нужен. Ленин не пытался выдавить из руководства ни Свердлова, ни Дзержинского, ни Троцкого, отчего им было бессмысленно устранять своего лидера. Потеря такой крупной политической фигуры в условиях Гражданской войны и вовсе была опасной. Кроме этого, в революционной среде продолжала работать психология восприятия «своих» как соратников. Даже спустя десять лет во время жёсткой внутрипартийной борьбы Сталин не стал физически устранять авторитетного Троцкого. А в первые месяцы после революции представить тайный заговор в большевистском руководстве с целью убийства весьма затруднительно.
А.М. Герасимов «Выстрел в народ» (1960)
Резкие действия Свердлова безо всякой конспирологии объясняются неожиданностью самого покушения. Смерть Ленина неминуемо привела бы к вопросу о его заместителе, и потому какие-то перестановки могли обсуждаться заранее. А поиски «внутреннего врага» и быстрая казнь Фанни Каплан имели весьма очевидную цель – развязать волну «красного террора».
Заблуждение пятое. После 1918 года Каплан осталась в живых
« По моему приказу часовой вывел Каплан из помещения, в котором она находилась, и мы приказали ей сесть в заранее подготовленную машину.
Было 4 часа дня 3 сентября 1918 года. Возмездие свершилось. Приговор был исполнен. Исполнил его я, член партии большевиков, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля Павел Дмитриевич Мальков, – собственноручно. И если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука не дрогнула бы, спуская курок, как не дрогнула она тогда…»
Так в воспоминаниях коменданта Малькова описана смерть Фанни Каплан. Несмотря на то, что смертная казнь задокументирована во множестве источников, ещё в ранние советские годы то там, то тут появлялись слухи, что Каплан осталась в живых. Возможно, в этом проявилась давняя склонность публики к историям о несчастных, забытых и таинственных узниках.
Б.Е. Владимирский «Выступление В.И. Ленина на заводе Михельсона» (1925)
Полноценный фактаж версия получила уже в нашем веке. В 2004 году в украинской газете «Факты и комментарии» было опубликовано интервью некоего Петра Вовчика под заголовком: «Моя бабушка, Фанни Каплан, никогда не стреляла в Ленина!». Имелась в виду, разумеется, двоюродная бабушка:
« – В 1936 году Фанни прислала своей сестре, моей бабушке Ане… весточку, – продолжает свой рассказ Пётр Матвеевич. – К нам заехал житель села Червонное, которому во время раскулачивания пришлось с семьёй поскитаться по сибирским лагерям. Там он и встретил Фанни. Она передала нам малюсенький клочок бумаги, на котором было написано: „Я жива, здорова, не виновата. Молитесь за меня“.
<…>
А одна женщина рассказала мне, что сидела с Фанни в лагерях. Эта женщина утверждала, что Каплан умерла около 1955 года в одной из тюрем Москвы, куда её перевезли из… Улан-Уде!»
К сожалению, установить источники этих семейных легенд не удаётся. Но и без серьёзных оснований они получили отражение в популярной прессе и даже в статье о Фанни Каплан в Википедии.
Орудие покушения на Ленина. Из альбома «ВЧК. Главные документы»
Обзор популярных заблуждений о покушении Фанни Каплан на Ленина показывает, что в истории всегда найдётся место для поиска сенсаций и неожиданных открытий. История этого неудавшегося убийства, конечно, имеет свои белые пятна и сегодня. В частности, мы до конца не знаем, кто и в какой мере знал о намерениях Каплан и мог ей помогать.
Но даже возможное наличие «группы поддержки» в лице сторонников, сообщников и соратников не отменяет общепринятой версии. Покушение на Ленина было индивидуальным террористическим актом Фанни Каплан. Опираясь на традиции народников и эсеров, оно гораздо больше походит на террор русских революционеров предшествующих лет, чем на политические заказные убийства современной эпохи.